Именно выступление Красной армии на востоке в августе 1945 г. позволило наконец закончить самую страшную войну в истории - Вторую мировую. Но в Токио сегодня всё чаще рассказывают о «вероломности».

Малоизвестные документы, собранные и проанализированные историком Анатолием Кошкиным в книге «Кантокуэн» - «Барбаросса» по-японски», свидетельствуют: войну с СССР императорская Япония считала неизбежной буквально с рождения Советского государства и чуть не напала в 1941 году.

Россия - близко

Первую попытку агрессии японцы предприняли ещё в 1918 г., но интервенция провалилась. О ходе мыслей японской аристократии можно судить по газетам того времени: «Если прекратим наши экономические и культурные начинания в Китае и Сибири, нам уготована участь изолированной и беззащитной островной страны». Японская элита была уверена: подданным императора вредит тлетворное влияние коммунистических идей. Но для устранения советской угрозы, овладения богатствами Сибири и экспансии в Китай было решено сначала обзавестись надёжным плацдармом на континенте. В 1931 г. Япония оккупировала Маньчжурию, где была развёрнута Квантунская армия.

Токио прощупывал позицию Англии, Франции и США. На Западе понимали, что иначе Япония нацелится на обширные колонии европейских стран в Азии, и смотрели на эти планы благосклонно. Союзнические отношения с Германией Япония начала выстраивать ещё с 1933 года. В январе 1938 года германский генштаб уже напрямую спрашивал японский о сроках начала войны против СССР.

«Хурма» поспела?

Из тактических соображений Токио пошёл на пакт о нейтралитете с Советским Союзом. Цену ему назначили заранее. «Невзирая на пакт, мы будем активно осуществлять военные приготовления против СССР», - заявил в апреле 1941 г. японский военный министр Тодзио. План нападения именовался «Кантокуэн» (Особые манёвры Квантунской армии) и во многом повторял немецкий план вторжения в СССР «Барбаросса»: мобилизация, концентрация войск на границах... Удар был намечен на 29 августа, армия насчитывала около 850 тыс. человек и готовилась широко применять против русских бактериологическое и химическое оружие.

Но японское правительство колебалось, ожидая побед немецких войск. Верх взяла идея подождать, когда «Советский Союз уподобится спелой хурме, готовой упасть на землю». Даже генералы, рвавшиеся в бой, признавали: войну надо начинать, когда численность советских дивизий на Дальнем Востоке будет сокращена с 30 до 15, а техники и авиации - на две трети. «Даже Гитлер ошибается в оценке Советского Союза, - было записано в «Секретном дневнике войны» японского генштаба 28 августа. - Что уж говорить о нашем разведуправлении...» О планах и сомнениях японцев Москва знала из донесений Рихарда Зорге, поэтому была вынуждена сохранять крупную группировку войск на Дальнем Востоке.

Наступление японцы отложили до весны, а пока решили захватить нефть и другие ресурсы в Индокитае. В декабре нанесли удар по тихоокеанскому флоту США. Кстати, на протяжении почти всей войны японский флот захватывал или топил советские суда в Тихом океане.

Что «хурма» не созреет никогда, в Токио поняли только к 1944 г. Для Квантунской армии был разработан план обороны. Но главная сухопутная сила империи была разбита Красной армией за несколько дней. Выполняя обязательства перед союзниками, в апреле 1945 г. СССР заявил о выходе из пакта о нейтралитете, после падения Берлина перебросил войска на восток и 9 августа вступил в войну.

Сегодня японские националисты предлагают считать эту дату днём агрессии и требуют от России покаяния. Этим людям, пожалуй, стоит вспомнить, что генералы императорской армии готовились противостоять американским десантам «до последнего японца». Не вступи СССР в войну, многие из ныне живущих японцев просто не родились бы.